ПОВЕСТЬ «ОТЕЦ АФИНОГЕН» ЧАСТЬ1. ЮНОСТЬ ИКОНОПИСЦА ЛУКИ

В начале XVII века во времена царствования Бориса Годунова в Юрьев монастырь под Новгородом подвизался отрок по имени Василий. Здесь стал быстро постигать основы Священного Писания. Вскоре выявился ещё один талант к писанию чудных икон, благолепию которых изумлялись монахи обители и жители окрестностей. Поэтому при постриге в монахи юношу нарекли Лукой.

Эпоха, в которую Василию, а позднее Луке, пришлось возрастать была неспокойной на Руси. Вскоре после поселения Василия в монастыре скончался царь Борис, а взощедший на престол Фёдор Борисович был быстро свергнут «царевичем Дмитрием». О новом правителе среди монахов и новгородцев Василий слышал разные суждения. Кто-то говорил, что это чудесно спасшийся сын царя Иоанна Грозного, другие высказывались, что в Московском Кремле засел самозванец. Юный послушник так и не успел составить о «царе Дмитрии» определённого мнения, так как и он был весьма быстро смещён с престола и убит.

После чего различные нестроения в Русском царстве стали только возрастать. Объявился новый самозванец, польские и литовские отряды стали разорять города и сёла вокруг Москвы и в новгородских землях. Царь Василий не пользовался большим авторитетом и не мог сплотить страну. В это печальное для Отечества время и принимает постриг Василий в 1609 году.

Будучи уже монахом Лукой он непрестанно молился о наступлении мира в стране. Казалось, Бог услышал молитвы молодого монаха. Русское воинство под предводительством князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского и его шведского сподвижника Якоба Делагарди стало одерживать одну победу за другой. Это ободрило Луку и он стал усерднее молиться избавлении Отечества от иноземцев.

Однако вскоре Господь словно отвернулся от просьб и молитв молодого монаха. Из Москвы пришли вести, что на день святого Георгия князь Михаил Васильевич умер при странных обстоятельствах. Русское войско под предводительством Дмитрия Шуйского было разбито в битве при Клушине и поляки вступили в Москву.

Все эти события потрясли душу Луки. После захвата шведами Новгорода Лука начал писать икону Преображения Господня. Он питал надежду, что может быть, после её окончания Бог услышит его и изгонит иноземцев и Русь воскреснет, и преобразится.

К концу 1611 года икона была готова, она поразила братию своей красотой. Многие из монахов ощутили благоговение и надежду. По случаю обретения монастырем новой святыни был отсужен молебен.

В ночь на Крещение Лука увидел яркий незабываемый сон: будто он плывёт на лодке по Ильмень-озеру, а затем идёт по дороге через густые леса, преодолевает горы и снова плывёт на лодке по полноводной широкой реке. Всё это икона Преображения, написанная им, освящает путь и следует впереди.

К утренней службе Лука очнулся чётко воспоминая своё видение. В душе его вместо прежнего чувства и беспорядка наступило просветление и осознание грядущего. Он понял, что следует ему направиться в путь из монастыря и сон – это благословение.

После утренних царских часов и освящения воды Лука подошёл к игумену Никандру и рассказал об увиденном сновидении и попросил благословения отправиться в путь, чем весьма озадачил настоятеля, которому вовсе не хотелось отпускать талантливого иконописца, да ещё в столь неспокойные времена. В ответ архимандрит Никандр сказал:

Лука, твой сон, возможно, знак Божий, а может, просто сон. Давай не будем торопиться, если тебе действительно надлежит покинуть нашу обитель, то мы оба это почувствуем, что на то есть воля Божья. А пока иди исполнять назначенные тебе послушания!

От услышанного горящие глаза юного монаха несколько потускнели. Он всеми силами сдержал себя, чтобы не противоречить и не вступать в спор с настоятелем. Лука поцеловал руку архимандриту и поклонился праздничной иконе Крещения, а затем смиренно вышел из храма. В душе его кипело противоборство. С одной стороны Лука чувствовал, что ночное видение было Божьим знаком и ему нужно отправиться в путь и покинуть Юрьев монастырь. С другой стороны, слова настоятеля Никандра тоже были справедливы и как бы взывали к разуму, показывали поспешность решения уйти из монастыря.

В этих думах, несколько рассеянный, замечавший насельников обители через раз Лука добрёл до своей иконописной мастерской. Однако работа сегодня не шла. Он сидел задумчивый размяшляя, то о видении, то о словах настоятеля, то о событиях в стране, а иногда об житейских монастырских делах.

Перед ним на столе лежала заготовка для иконы. После написания Преображения Господня, Лука успел сделать новую заготовку для нового образа, но так и не придумал, что он хочет изобразить.

В размышлениях прошло несколько часов, Лука так и не притронулся к своим инструментам. Он то сидел за столом и исступленно смотрел на доски, покрытые грунтом, то ходил по мастерской туда-сюда. Дело не продвигалось.

Настало время литургии, молодой иконописец услышал услышал церковный звон. Это оторвало его от дум. Лука быстро собрался и направился к собору Святого Георгия. Общая молитва и пение братского хора обычно заставляли его забыться. Чаще всего, когда Лука приходил на службу в таком состоянии, то некоторое время ещё продолжал размышлять. Однако красота распева братии заставляла его отвлечься и погрузиться в молитву. Господь не дал иконописцу таланта к пению, поэтому Лука во время церковной службы лишь шёпотом повторял знакомые молитвы. К концу литургии в его душе наступило спокойствие и он подзабыл утренние думы. Затем ему некогда было к ним возвращаться. Настоятель дал иконописцу различные послушания по уборке храма.

Уставший Лука поздно вечером вернулся в свою келью. Сил его хватило только на то, чтобы умыться и прочитать молитву перед написанным им образом Спаса Нерукотворного. После этого иконописец лёг в кровать и закрыл глаза. В этот момент утренние размышления на короткое время к нему вернулись. Он начал воспоминать о счастливом завершении осады Троицкого монастыря и скоропостижно скончавшемся князе Михаиле Васильевиче Скопине-Шуйском. Однако вскоре он впал в забытье и уснул.